Любовный треугольник - Страница 37

— Если ты хотел пригласить, меня куда-то, — резко заметила Энн, — надо было заранее предупредить. Сегодняшний вечер у меня уже занят.

— Ну, пожалуйста, Энн. Я понимаю, что вел себя плохо, но постараюсь исправиться. Ну что тебе стоит отшить Стэна хотя бы разок?

Он, улыбаясь, смотрел на нее. И Энн снова вспомнилось, каким обаятельным умел быть ее жених. Но теперь-то она лучше понимала цену этому обаянию.

— И не подумаю отменять свидание. Но все-таки интересно, куда это ты собрался меня сводить?

— Я тут присмотрел чудесный ювелирный магазинчик. Он работает допоздна. Думал, мы как раз подберем кольца.

В первую минуту Энн ничего не поняла.

— Какие кольца? О чем ты говоришь?

— Как это — какие? Обручальные, разумеется, — досадуя на ее непонятливость, поморщился Бен. — Какая же свадьба без колец!

Мысль была столь нелепа, что Энн едва не рассмеялась. Однако победил гнев. Неужели до этого человека так ничего и не дошло?

— И как это тебе в голову пришло! Я бы не вышла за тебя, будь ты хоть единственным мужчиной на свете! Да, прежде мы были друзьями, но теперь нашей дружбе пришел конец. После того как ты наконец уберешься отсюда, я даже видеть тебя не захочу!

Пожалуй, слова были чересчур жестоки, но Энн не могла более сдерживаться. Однако при взгляде на побледневшее лицо Бена ее пронзил острый укол совести — и дурных предчувствий.

— То есть не то, чтобы совсем не захочу видеть… — поспешила она сгладить ситуацию. — Мы можем время от времени встречаться, и…

Поздно. Бен в ярости вскочил и, широко размахнувшись, ударил ее по щеке. Энн отлетела к стене и рухнула на пол. Упав, она не могла подняться — не столько даже от боли, сколько от потрясения. Никто и никогда еще не поднимал на нее руку!

— Как ты посмел…

— Ты не выйдешь замуж ни за кого, кроме меня! А ну бери телефон, звони своему дружку. Скажи, чтоб и духу его тут не было. И гляди у меня — только вякни что-нибудь не то, пожалеешь!

На смену боли и потрясению пришел ужас. Стэн был прав: Бен серьезно болен. Это уже не просто неуравновешенность, это патология. Он сам за себя не отвечает. Надо быть осторожней, иначе вся эта история может плохо кончиться.

Бен грубо ухватил ее за плечи и поставил на ноги.

— Давай звони. И помни: я слушаю!

Трясущимися руками она взяла телефон, лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать. Одного взгляда на лицо Бена было довольно, чтобы понять: он не шутит.

Энн очень надеялась, что Стэн уже ушел. Но он снял трубку почти мгновенно. Боже, что делать! Думай, Энн, думай! — приказала она себе.

— И пусть не смеет больше сюда звонить! — злобно прошипел Бен.

Энн и сама слышала, как дрожит ее голос, поэтому нарочно подпустила в него побольше паники.

— Стэн, это Энн. А теперь слушай и запоминай. Сегодня мы с тобой не увидимся. Я говорила с Беном, он сейчас тут, со мной. Мы с тобой вообще больше не будем встречаться. Ты понимаешь, Стэн? Понимаешь?!

Короткая пауза.

— Да, — наконец раздался в трубке голос Стэна. — Да, я все понял. До свидания.

Раздались короткие гудки. Энн молила Бога, чтобы Стэн уловил тайный смысл ее слов. Но что он теперь предпримет?

— А теперь идем за кольцами! — все тем же приказным тоном распорядился Бен. — Прости, что ударил тебя, но иногда без этого не обойтись. Женщина должна знать свое место.

И как ни в чем не бывало улыбнулся ей прежней обаятельной мальчишеской улыбкой. Но на сей раз от этой улыбки Энн бросило в дрожь.

— Но я не могу пойти в халате, — осторожно возразила она. — Мне надо переодеться.

— Ничего, ты и так хороша! Вздумала снова меня обхитрить? Ладно же, я передумал! Мы никуда не идем.

— Как скажешь, Бен. Посидим, поговорим, выпьем чаю.

— Ты превратила квартиру неизвестно во что. Мне тут не нравится. Ничего, как раз будет чем заняться. Давай доставай старые книги и фотографии.

Энн вынуждена была повиноваться. Бен не отпускал ее от себя ни на шаг. Вместе они перенесли обратно в гостиную все старые книги, фотографии и даже ненавистную рыбу-шар. Но сжигавшее Бена нетерпение не позволило ему расставить все по местам, и он попросту свалил вещи на пол.

Энн как врач видела, что грядет кризис. Настроение Бена менялось чуть ли не ежеминутно. Единственное, что оставалось пленнице, — это подлаживаться под него и надеяться, что Стэн все понял. Но что тут мог сделать даже Стэн?

Она опустилась в кресло. Бен ни на миг не спускал с нее глаз. Он постоянно бормотал что-то себе под нос, а это был плохой признак. Еле сдерживая слезы, Энн пыталась отвлечься и взглянуть на него глазами специалиста. Представить, что дело происходит в больнице и она просто-напросто ставит диагноз, а не находится один на один с обезумевшим маньяком. Итак, что же с ним такое? Что бы ни было, болезнь явно прогрессирует. И скорее всего — недуг носит психический, а не физиологический характер.

К сожалению, Энн понимала: даже если проявить чудеса кротости и смирения, надолго Бена не хватит. Он навоображает невесть что, обидится и того и гляди вновь набросится на нее с кулаками. Все в душе Энн возмутилось при мысли, что ее снова могут ударить. Нет, такого она не потерпит! Но Бен гораздо сильнее ее. Как быть? И оружия под рукой никакого? Разве что первой огреть его чем-нибудь? Энн бросило в дрожь: она врач, а не преступник какой-то!

А может, кинуть что-то в окно? Вдруг звон стекла привлечет внимание прохожих? Или что там еще советовали на лекции по самозащите?

Внезапно снаружи раздался какой-то шорох. Энн увидела, что занавеска на окне слегка колышется. А ведь она открыла его, когда пришла. Надо срочно отвлечь Бена!